Дэймон Хилл, Эдди Джордан и Хайнц-Харальд Френтцен – Dio Media

У Эдди Джордана было своё, особое обращение с гонщиками. И завязано оно было в первую очередь на деньгах. По словам ирландца, когда дело доходило до манипулирования финансами, большая часть этого процесса заключалась в правильном подборе гонщиков. Под этим Джордан подразумевал поиск гонщика, способного дать результат, и контракт с кем-то, кто, вероятно, даже не понимая этого, куда лучше подходит для работы со спонсорами, чем для гонок. И это всегда срабатывало. Когда «Джордан» только объявились в «Формуле-1», они всегда прямо говорили всем желающим, во сколько им обойдётся выступление в ирландской команде. При этом Эдди признаётся, что основная цель, конечно же, состояла в том, чтобы выйти на тот уровень, когда он смог бы платить зарплату обоим гонщикам.

Если гонщики дополнительно находили спонсоров, Джордан выплачивал им порядка 10 процентов от тех средств, которые они приносили команде. Условно, если благодаря им бюджет пополнялся на 2,5 миллиона фунтов, они могли заработать от 12,5 до 15 процентов от этой суммы. И все оставались довольны. Возможно, по сегодняшним меркам 300 тысяч фунтов зарплаты это мелочь, но в начале 90-х всё работало именно так. Подобные цифры мотивировали гонщиков на поиск средств. При этом, не внося свой вклад в бюджет, они не могли ездить в «Формуле-1».

Справедливо будет сказать, что большинство гонщиков «Джордана» в итоге выступали за неё лучше, чем за те команды, с которыми связывались до этого. Гонщики ирландской команды обычно прыгали выше головы, при этом сам Эдди Джордан склонен думать, что в большей степени это связано с присущим его команде немного чокнутым и сумасшедшим стилем ведения дел. Гонщики никогда не знали, чего ждать дальше. Излюбленным приёмом Джордана было рассказывать им о том, как их машины получат обновления, как это повлияет на производительность, как они ускорятся, а их результаты улучшатся. Благодаря подобной накачке они верили, что становятся быстрее — и становились быстрее на самом деле.

Это добавляло некий ореол таинственности — люди вокруг, включая членов других команд, постоянно задавались вопросом: «Как, чёрт возьми, «Джордану» удаётся демонстрировать такие результаты, но вести себя подобным образом?».

Самому Джордану это нравилось. Такое отношение само собой вдохновляло его рок-н-ролльный образ, который, казалось, являлся неотъемлемой частью команды и развивался вместе с ней. Традиционно автоспорт высших достижений — опыт довольно безрадостный. Большую часть побед одерживали такие коллективы, как «Уильямс», «Бенеттон», «Макларен» и «Феррари» — серьёзные команды, полностью заслужившие свой успех. Можете представить, какой эффект на фоне подобного производил «Джордан» — шумные и дерзкие парни, просто пришедшие и выигравшие гонку, события в которой развивались несколько странным образом. Внезапно появилась команда, бросившая вызов всем принятым нормам, учитывая её статус, ситуацию с финансами, гонщиками, оборудованием и имиджем. Да и ко всему прочему с каким-то странным мужиком в качестве босса. Вот такое впечатление производили парни из «Джордан», хотя на самом деле действовали как очень преданная своему делу, жёсткая, решительная и безжалостная банда ирландцев.

По воспоминаниям Эдди Джордана, Мартин Брандл являлся одним из самых профессиональных гонщиков, с которыми он имел удовольствие работать с точки зрения его подготовки и истинного желания выиграть тот титул в Ф3. Он не обладал талантом Айртон Сенны, но это побуждало его докапываться до самой сути гонок. С Дэймоном Хиллом было то же самое, и кто скажет, что любой такой гонщик не заслуживает большего уважения, чем природный талант, не нуждающийся в настолько тяжёлой работе над собой?

Самыми заряженными из всех пилотов, кого видел и с кем работал Эдди Джордан, даже в самые короткие периоды, были Сенна и Михаэль Шумахер. Совершенство во всём: природный талант, решительность, целеустремлённость — это про них. При этом сам Эдди ставил ещё одного гонщика вровень с ними: «В своё время Джонни Херберт, на мой взгляд, мог сравниться с ними по ослепительности таланта, но ему не хватало усердия. Он совершил слишком много ненужных ошибок. Он был чудаковат, но когда дело доходило до управления машиной и проявления истинных навыков, Джонни превращался в одного из лучших, кого я знал.

Если Мартин Доннелли был быстрым, надёжным, спокойным и очень расслабленным, то Джонни являлся его полной противоположностью. Херберт не знал и не интересовался, в какое время начнётся гонка. Если не держать его на коротком поводке, то можно даже не узнать, где он окажется незадолго до старта. Однако за рулём он становился едва ли не лучше Томми Бёрна — ещё одного невероятного таланта, растраченного впустую из-за отсутствия самоотдачи, которая была второй натурой Сенны и Шумахера».

Чуть не повторил этот путь и Жан Алези. Когда Джордан встретился с ним впервые, он показался ему безнадёжным — этакий латиноамериканец, склонный к истерике. И, на его взгляд, Жан как никакой другой гонщик из тех, кого он знал, извлёк выгоду из гоночной системы Великобритании. Чтобы выжить и победить при подобной конкуренции, нужно обладать дисциплиной. Жан же не церемонился, использовал только правую ногу и, казалось, редко включал мозг. Поначалу о его перспективах речь в принципе не шла. Его физическая форма была такой же ужасной, как и его английский, но в «Джордан» помогли исправить и то, и другое, когда он переехал жить к ним. Барри Гринэм, персональный тренер, не только сотворил чудо с Алези, но и проделал блестящую работу с Джанкарло Физикеллой и Эдди Ирвайном, возможно, самыми неподходящими для «Формулы-1» гонщиками.

В своё время Ирвайн был невероятен, но, как и Херберт, не обращал внимания на детали. Если полагаться на воспоминания Джордана, то его тёзка и на миллисекунду ни на чём не мог сосредоточиться. В этом смысле, да и других отношениях, они были очень похожи. При этом Ирвайн обладал уникальной чуйкой, разбирался в бизнесе и имел прикосновение Мидаса, принёсшее ему состояние после того, как он ушёл из Ф1. Эдди Ирвайн точно стал бы лауреатом премии, вручаемой за получение максимальной отдачи от автоспорта с наименьшими усилиями, существуй она в природе. В этом плане он чемпион мира, просто вне конкуренции.

Перед Ирвайном стояла одна единственная цель — заработать как можно больше, не потратив ни пенни. Его такая важная победа с «Джордан» в гонке Ф3000 в 1990 году, оказалась запятнана его обещанием подарить всем своим инженерам часы, если он когда-нибудь заберётся на подиум. Большую часть последовавшего за этим времени Эдди уделил попыткам украсть пару часов, не заплатив за них. Тем не менее Джордана восхищала его абсолютная убеждённость в собственных силах. И в том, что он всегда был предельно честен.

Ярно Трулли также был одним из быстрейших гонщиков, выступавших за «Джордан». Работа с ним доставляла удовольствие команде, он был очень вежлив и добр. То же самое можно сказать и про Физикеллу, но, Джордан считает, что они потратили большую часть совместно проведённого времени на то, чтобы привить Джанкарло веру в себя. Физико отлично гонял на жёлтых машинах. Он всегда становился полезным ориентиром – мог иметь над напарником небольшое преимущество, но как раз достаточное, чтобы держать второго парня в напряжении. Впрочем, при этом Джанкарло предпочитал находиться в зоне комфорта. Если Михаэль Шумахер, например, всегда стремился к новым высотам, пытался задрать планку ещё выше, то Физикелла шёл на это лишь в случаях, когда напарник вдруг оказывался быстрее.

Когда речь заходит о проявлении абсолютного блеска таланта, по мнению Эдди Джордана, мало кто способен сравниться с Хайнцем-Харальдом Френтценом. Хайнц должен был одерживать немало побед с «Уильямсом» до перехода к ирландцам, но не смог справиться с огромным грузом ответственности. Он был слишком спокоен, и обстановка в «Джордане» подошла ему гораздо лучше.

Получение удовольствия от работы, работа ради удовольствия — всё это также важная составляющая гонщика. Классическим примером подобного отношения можно назвать Шумахера. Михаэль является одним из величайших людей, которых Эдди Джордан когда-либо встречал в «Формуле-1». Несмотря на всю ту некрасивую историю с переходом немца в «Бенеттон» Джордан всегда был горд, что он находился за рулём его машины, «хоть его пребывание в команде и получилось коротким, а вся та ситуация, которая возникла вокруг него, едва не поставила нас на колени».

По словам Эдди Джордана, ему невероятно повезло, что он наблюдал, с каким достоинством он покидал «Формулу-1» в конце 2006 года: «То, что он сделал в Бразилии, невероятно. Возвращение в борьбу после пит-стопа из-за проколотого колеса, а затем гонка через весь пелотон к возможному четвёртому месту — возможно, все тогда наблюдали один из величайших его заездов, так и не завершившихся победой. На том этапе карьеры ему, наверное, уже и не нужно было так упираться, но та гонка вновь продемонстрировала его невероятный характер и стиль. Вряд ли Михаэль мог оставить более впечатляющий след в спорте, в котором доминировал так долго. Я буду преклоняться перед его талантом каждый раз, и, хоть у нас и были разногласия, я не позволю никому сказать и единого плохого слова о нём. С первого и до последнего дня Михаэль ошеломлял, и я счастлив являться частью его эпохи.»

Уход Михаэля стал элементом бесконечного движения внутри Чемпионата мира Ф1, когда юные гонщики приходят, взрослеют, побеждают, а затем вешают шлем на гвоздь. Когда-то «Джордан» были и кузницей кадров, и пристанищем, дающий второй шанс. Жаль, что подобных команд фактически не осталось в нынешней сугубо корпоративной «Формуле-1».