Алексей ГрушкоГанс Хайер, или неоднозначный курьёз Ф1
Ганс Хайер в боксах БП Германии 1977 года – Post Image
Фотография ниже была сделана во время Большого приза Германии 1977 года. Как Большого приза Германии? А вот так – это гонка Чемпионата Германии по автогонкам (Deutsche Rennsport Meisterschaft), которая прошла в субботу в уик-энд БП Германии на Хоккенхаймринге. Ладно, на самом деле она называлась Avd Rennsport-Trophäe um den Bilstein Pokal, т.е. гонка на Кубок Бильштайна, но не об этом сегодня. Под №40 — «Мартини Порше 935/2» Жаки Икса, а за ним пытается угнаться Ганс Хайер на «Цакспид Форд». Немец в той гонке оказался единственным, кто смог тягаться во втором дивизионе чемпионата (для автомобилей с двигателями до двух литров) с бельгийцем и его чудо-техникой, однако на середине дистанции двигатель «Форд» не выдержал темпа и приказал долго жить.
Но вы про Хайера, скорее всего, знаете из-за его курьёзного участия в гран-при Ф1 на следующий день, в котором немец не прошёл квалификацию, но тем не менее в гонке сошёл, а потом, вроде как, был дисквалифицирован. Однако в истории этой далеко не всё так очевидно, как кажется.
Во-первых, дисквалифицирован Хайер в той гонке… не был. Если посмотреть периодику тех лет, то в «Ауто Мотор унд Шпорт» в опубликованном протоколе он отмечен как непрошедший квалификацию, в «Отокорсе» указан в конце протокола как «незаконно стартовавший», «Мотор Спорт» его указали среди сошедших с примечанием «стартовал незаконно», итальянский «Аутоспринт» вообще поставил Хайера на 13-й ряд стартового поля и указал его среди сошедших без каких-либо указаний на нарушение процедуры старта, а в итоговой таблице обзора сезон-77 журнала «Автоспорт» в строчке «Хайер» стоит буква R, т.е. сход. Никакой дисквалификации! Даже «Форикс» его указывает в числе сошедших с примечанием причины схода как «отказ трансмиссии», но не как дисквалифицированного.
Откуда тогда взялась эта дисквалификация? В современном интернете можно встретить упоминание, что Хайера после нарушение процедуры участия в немецком гран-при пожизненно отстранили от участия в гонках Ф1. Но единственное место, где об этом написано – страничка про Хайера на англоязычной версии «Википедии», и на этот факт даже указана ссылка – на статью на официальном сайте «Формулы-1», где рассказаны всяческие курьёзы, в т.ч. и про Германию-77 и Ганса Хайера. Только вот там нет ни слова про пожизненную дисквалификацию.
Так была дисквалификация или нет? Была, но формальная. После гонки Фрэнк Уильямс поднял хай, что, мол, Ганс Хайер нарушил процедуру старта, и его надо наказать. За автоспорт в ФРГ тогда отвечал Хюшке фон Ханштайн (да, тот самый победитель Гран-при Брешии 1940 года, который сейчас принято называть «Милле Мильей»), и ему надо было устроить показательную порку «провинившемуся» гонщику. Но Хайер в 1970-х был достаточно авторитетным немецким гонщиком, поэтому фон Хантштайн предоставил возможность гонщику самостоятельно выбрать себе «наказание», на что получил ответ: «Почему бы тебе не выдать мне запрет на участие в пяти гонках Ф1?»
Следов приведения наказания в исполнение в периодике обнаружить не удалось, однако впоследствии сам Хайер говорил, что одна, две, пять, десять гонок отстранения от Ф1 – это всё равно что пожизненное отстранение от Ф1, потому что это не имело для него никакого значения, так как больше возможностей выступить в гонке за рулём автомобиля Ф1 у него не будет. Причём не потому, что ему никто ничего не хотел предлагать, а потому что он сам к этому не стремился. Вот из перекрученной фразы Хайера про пожизненное отстранение, скорее всего, и взялась «пожизненная дисквалификация».
Как, пилот и не стремится попасть в Ф1? Да быть такого не может! Вполне себе может. Как уже было отмечено, Ганс Хайер в 1970-х был одним из лучших немецких гонщиков: став трёхкратным чемпионом ФРГ и Европы по картингу в 1960-е, в 1970 году он пересел за руль полноценного гоночного автомобиля, которым стал «БМВ 2002 TI», выиграв свои первые две гонки (обе в Золдере), а под конец сезона – ещё две гонки в Хоккенхайме. Сходу зарекомендовав себя перспективным гонщиком, Хайер принялся развивать свою карьеру в туринге и гонках спортивных автомобилей, причём следует отметить, что в то время туринг был вовсе не спринтерскими заездами, а вполне себе марафонами, порой приближаясь по формату к современным гонкам ГТ.
Возможно, в какой-то момент Хайер и подался бы в открытые колёса – в те времена многие немецкоязычные гонщики использовали туринг как стартовую площадку — однако в 1973 году в гонке Ф2 в Руане в результате прокола колеса и последовавшей за этом аварии с подныриванием автомобиля под рельс безопасности погиб его напарник по «Форду» Джерри Биррелл, и отец заявил Гансу: никаких «формул», у тебя есть обязательства перед семьёй. И Хайер послушался, сконцентрировавшись на туринге — он стал чемпионом Европы 1974 года и двукратным победителем первенства Германии по автогонкам в 1975-76 гг., так что на Хоккенхаймринг немец приехал действующим чемпионом. Ну а «после Ф1» у него был ещё один титул в ФРГ, четыре победы на этапах Чемпионата мира спортивных автомобилей, который тогда назывался просто Чемпионатом мира автопроизводителей, очередной триумф в «1000 км Кьялами», победы в «24 часах Спа» (1982-1984) и «12 часах Сибринга» (1984).
Впрочем, в открытых колёсах Хайер всё же попробовал себя. В межсезонье-1975/1976 его соперник по гонкам в Германии Йорг Обермозер, у которого была и своя команда в гонках Ф3 и Ф2, решил заняться постройкой собственных автомобилей для «двушки». Проект получил название «ТоЙ» (ToJ, Team Obermoser Jorg), и Хайер принял участие в тестах и доводке техники. Более того, гонщики ударили по рукам, и Ганс вышел на старт первой гонки Ф2 сезона-76 в Хоккенхайме, памяти Джима Кларка. Дебют получился вполне себе успешным: Хайер избежал неприятностей, финишировав в обоих заездах девятым, что в сумме дало ему седьмой результат.
Но история не получила продолжения – в отличие от Хайера, его партнёр по команде Кеке Росберг попал в Хоккенхайме в замес, повредив шасси. И на следующий этап, который состоялся через шесть дней в британском Тракстоне, Обермозер решил просто из двух автомобилей собрать один. На Нюрбургринге вновь собранное второе шасси было решено попридержать в качестве запасного, во время гонок Ф2 в Валлелунге и Зальбурге Хайер был занят в гонках спортивных автомобилей и туринге, а в По Обермозер просто не поехал, сосредоточившись на доводке техники.
Возвращение за руль «ТоЙ» для Хейера состоялось 20 июня вновь в Хоккенхайме – в тот уик-энд он также участвовал в Чемпионате Германии по автогонкам. И если заезд за рулём «Цакспид Форд» окончился победой, то в гонке Ф2 Хейер не прошёл квалификацию, после чего история сотрудничества с Обермозером, к радости семьи, продолжения не получила.
Но как же так получилось, что Ганс Хайер всё же оказался за рулём автомобиля Ф1? На мотор-шоу в Эссене он познакомился с Вилли Маурером, и знакомство это закончилось спонсорским контрактом для «Цакспида» — в 1977-м они рекламировали бренд настоек Маурера, «Мампе»; впоследствии Маурер решит заниматься автоспортом самостоятельно и создаст «Маурер Моторшпорт». А поскольку Хайер, как уже отмечалось выше, был достаточно известным в Германии гонщиком, было решено использовать этот хайп по полной, заявившись на гонку Ф1.
Хайеру идея понравилась, трассу – Хоккенхаймринг, куда БП Германии переехал после аварии Ники Лауды на Нюрбургринге в 1976-м, — он прекрасно знал. Как знал и Гюнтера Шмидта, владельца единственной на тот момент немецкой команды в гонках Ф1 АТС. Немец в немецком гран-при за рулём немецкого автомобиля – что может быть круче? У Шмидта как раз был второй автомобиль, который использовался основным гонщиком Жаном-Пьером Жарье в качестве запасного. Однако дополнительного персонала в АТС не было, и Хайеру пришлось одалживать инженеров и механиков в «Цакспиде». Но поскольку обеим командам деньги давал Маурер, проблем с этим не возникло.
Перед гран-при Хайер провёл за рулём «Пенске ПК4 Форд» (в первый год существования АТС они использовали старую технику, купленную у закрывшего команду Ф1 Роджера Пенске) лишь один час на тестах в Хоккенхайме, и попадание на старт обещало быть непростым: стартовое поле ограничивалось 24 автомобилями, а заявок было подано 30 – шестеро гонщиков должны были остаться за бортом.
В утренней пятничной тренировке Большого приза Германии Хайер показал лишь 27-й результат – сначала пришлось менять сцепление, а потом закапризничал двигатель, который не желал раскручиваться до максимума, что было смертельно для длинных прямых Хоккенхайма. После обеда трасса оказалось влажной, поэтому, хоть и было показано 18-е время, 1’58.51, почти на три секунды лучше, чем с утра, оно не давало возможности попасть на старт.
В субботу утром темп внушал оптимизм – в утренней тренировке новобранец АТС показал 24-й результат (1’57.92), однако на распределение позиций на старте влияло лишь время, показанное после обеда. И в этой сессии Хайер собрал в кучу все возможные проблемы. После первого выезда на трассу, в котором он скинул ещё треть секунды, сломалась ось привода на левое заднее колесо. Команда успела выпустить гонщика на отремонтированном автомобиле за 10 минут до конца сессии, но сначала круг был испорчен Джеймсом Хантом, а затем и Эмилио де Вийоттой, который упорно оттормаживал немца.
Таким образом в итоговом протоколе тренировок Хайер оказался пусть и впереди Эмерсона Фиттипальди, но лишь 27-м, проиграв 4.5 секунды времени поула Ханта и 0.4 секунды показавшему 24-й результат Гектору Ребаке, который смог выйти из двух минут на круге именно в субботу после обеда. Но, как мы знаем, непрохождение квалификации не стало для немца поводом не стартовать в гонке.
Так что же произошло 31 июля 1977 года тогда на Хоккенхаймринге? Традиционная версия событий – Хайер воспользовался неразберихой на старте и выехал из боксов после того, как основной пелотон стартовал. Однако далеко не всё так просто.
Взять хотя бы тот факт, что, во-первых, Гансу Хайеру никто не показал чёрный флаг по ходу тех девяти кругов, которые он провёл в гонке. Во-вторых, по нему вёлся хронометраж и отмечались пройденные круги. То есть у официальных лиц гран-при не было никаких претензий к его участию. Потому что по их мнению Хайер имел право принимать участие в гонке.
Правила действительно допускали подобное. В 1970-е было такое понятие, как резервный участник гран-при: в том случае, если гонщиков оказывалось больше, чем мест на старте, первый из тех, кто остался за бортом квалификационного отбора, мог стартовать в случае возникновения проблем у кого-то из основных гонщиков вплоть до момента старта гонки. То есть когда начинался прогревочный круг, резервист также мог занимать место в автомобиле и ждать того, что кто-то из его соперников не доедет до стартового поля.
Именно это и сделал Хайер – он занял своё место на дорожке, ведущей из паддока Хоккенхаймринга к месту, где прямая старт/финиш раздваивается на въезде в боксы. После чего, увидев аварию Клея Регаццони и Алана Джонса, посчитал себя вправе принять участие в гонке – австралиец не пересёк стартовую черту, т.е. даже не начал первый круг. И даже до момента схода сумел отыграть одну позицию на трассе – у Яна Шектера, пусть и из-за барахлящего сцепления на «Марче» южноафриканца.
Но постойте – Хайер же был 27-м, а не 25-м, т.е. третьим резервным гонщиком. Куда же подевались те, кто был перед ним? По воспоминаниям Хайера, Фрэнк Уильямс решил не готовить Патрика Нэве, который был первым резервистом, к старту – мол, нет смысла; именно поэтому дальнейшая ситуация с гонщиком АТС привела Уильямса в бешенство. А у показавшего 26-е время в тренировках де Вийотты в самый последний момент отказал двигатель, так что Хайер оказался следующем в очереди абсолютно легальным резервистом. Что косвенно подтверждается и отчётом из «Аутомобиль Ревью Цайтунг», которые в результатах гонки указали немца как резервного гонщика-участника гран-при.
Примечательно также, что после гонки Ганс Хайер честно признался немецкому журналисту «Ауто Мотор унд Шпорт» Хайнцу Прюллеру, что договорился о своём участии с директором гонки. Позднее Хайер также говорил, что уведомил о своём плане стартовать и ребят, державших таблички с фамилиями гонщиков на стартовом поле, которые не препятствовали выезду немца на трассу.
В итоге вся эта авантюра со стартом в гран-при в Хоккенхайме в 1977-м никаких последствий для Ганса Хайера не имела – международную гоночную лицензию класса «А» (а тогда именно её было достаточно для гонок Ф1) у него никто не отобрал — даже наоборот: немецкий гонщик навсегда остался в истории автоспорта, и один курьёз ему в итоге принёс больше славы, чем все его титулы и победы в гонках.
Источник: Алексей Грушко
Похожие записи
