Победный финиш Марио Андретти в «Инди-500» – Kokomo Tribune

Марио Андретти – легенда мира автоспорта. Он пробовал себя в различных гоночных дисциплинах и доказал, что силен за рулем любой техники – сток-кары, спринткары, спорткары, чемпкары, автомобили Ф1.

В 1965 году американец итальянского происхождения смог завоевать свой первый титул в «Индикар» (ладно, его предтече), вписав себя в историю как самого молодого чемпиона американских открытых колёс. Год спустя Марио повторил свой успех, одержав победу в восьми этапах из пятнадцати, а также дважды стал вице-чемпионом – в 1967 и в 1968 годах.

Одного недоставало Андретти в его весьма впечатляющем резюме победы в «500 милях Индианаполиса», «Величайшем гоночном спектакле». Среди специалистов победа Марио на «Старой кирпичнице» считалась лишь делом времени. Однако, несмотря на многообещающее начало в 1965 году, когда гонщик финишировал третьим и завоевал звание «новичок года», удача не была на стороне Андретти в последующих трех попытках.

1966 год – поул со средней скоростью в более чем на 2 мили/час быстрее ближайшего преследователя, проблемы с двигателем в гонке и итоговое восемнадцатое место на финише. 1967 год: снова поул (!) и снова технические проблемы в гонке (!) – на этот раз не выдержало сцепление, из-за чего Марио отстал от лидера на целых шесть кругов. В довершение всего, проблемы, возникшие в подвеске, привели к потере колеса и финишу на тридцатой позиции. Но настоящий кошмар ждал Марио в 1968 году — из-за отказа двигателя гонщик не смог преодолеть и круга дистанции.

Тогда ещё никто не знал о «проклятии Андретти», понятия, описывавшего период с 1970 по 1993 год, когда Марио завершил карьеру гонщика, а также затрагивающего всех участников знаменитой гоночной династии. Старты 1966-68 годов прекрасно вписываются в общую картину «проклятия» — настолько разочаровывающими были неудачи этого периода.

И вот наступил 1969 год, год, когда гонки на автомобилях с открытыми колесами были необычайно популярны в США, а любой обыватель знает гонщиков из пелотона того времени по именам – Эй-Джей Фойт, Бобби Анзер, Дэн Гёрни, Ллойд Раби и многие другие. Марио Андретти сумел громко заявить о себе как о прекрасном гонщике, которому по силам любой вид техники, но для того, чтобы стать по настоящему большой звездой, победа в «Инди-500» была необходима как воздух.

Победа в 1969 году, кстати, вполне могла стать не единственной, если бы не отмена дисквалификации Бобби Анзера в 1981 году и замена её денежным штрафом, благодаря которому Анзер сохранил за собой первую строчку в итоговом протоколе. «Он сжульничал, — считает Андретти. — Обошёл около 14 соперников под желтыми флагами».

Сам Анзер не согласен с таким утверждением, но, несмотря на это, гонщики находятся в хороших отношениях, пусть они и до сих пор не согласны с мнением друг друга по поводу событий на «Инди-500» 1981 года. «Он (Андретти) и сам обошел несколько машин во время желтых флагов, — утверждает Анзер. – Да, возможно не так много, как я. Всё-таки в тот раз моё стремление к победе было чуточку сильнее»

Сейчас, в свои 80+ лет, Марио всё еще носит на руках перстень победителя «Инди-500» 1981 года, доставшийся ему после дисквалификации Бобби Анзера, у которого, к слову, имеется точно такой же перстень. Но это уже совсем другая история….

Так давайте же погрузимся в воспоминания об «Инди-500» 1969 года, когда победа Марио не вызывала сомнений ни у кого. О дне, когда для отца известной американской гоночной династии все сложилось наилучшим образом, хотя предпосылок к этому не было абсолютно никаких.

Марио Андретти: В тот год мы выступали на «Лотусе» и были настроены очень решительно. Одного взгляда на эту малышку было достаточно, чтобы понять – она может победить. Вы можете посмотреть все отчеты по тренировкам за начало мая 1969 года – мы были быстры в каждой из них.

Джим Макги, крю-чиф Марио Андретти в 1969 году: Марио был под невероятным впечатлением от своего «Лотуса», но я и главный механик Клинт Бронер абсолютно не разделяли его эмоций. Мы провели с этим автомобилем несколько тестов, по результатам которых сформировался список из двух сотен пунктов, требующих доработки. Мне пришлось улететь в Англию и провести там полтора месяца, контролируя весь этот процесс, убедиться в том, что всё идет по плану, и мы получим хороший автомобиль. Да, Марио на «Лотусе» был быстр, но, как я уже сказал ранее, машина вызывала множество вопросов.

Из воспоминаний Клинта Бронера от 1975 г.: Этот автомобиль был ужасен.

Бобби Анзер (в «Инди-500» 1969 года финишировал третьим): Марио просто влюбился в «Лотус». Он бредил гонками Ф1. И этот автомобиль был плоть от плоти гонок гран-при, и не был похож ни на какой другой. Он был влюблён в это имя, в неописуемый восторг Андретти приводил и сам Колин Чепмен, главный конструктор и владелец компании. Машина действительно была быстра, но под сомнение ставилась ее способность проехать все дистанцию до финиша. Мы все ожидали очередного провала.

Дональд Дэвидсон, историк «Индианаполис Мотор Спидвей»: «Лотус» был очень ненадежным. Да, лёгким, да, быстрым, но никак не надежным. А Марио в тот момент был восходящей звездой, и несмотря, на уже завоеванные с момента дебюта в 1964 году титулы, он всё ещё был далёк до вершины.

Макги: Марио был просто потрясающим гонщиком, очень целеустремлённым. Он обращал внимание на все нюансы и был хорошо подкован технически, но, в то же время, его агрессия на трассе иногда была неоправданной. Не зря в те времена говорили: «Если хотите поздравить Андретти с Рождеством – посылайте открытку в июле, ведь до декабря он может не дожить»

Андретти: Моя команда знала насколько я могу быть быстр. Также они знали, что я могу погибнуть в один момент. Все постоянно пытались охладить мой пыл, донести до меня простую вещь – от меня нужна максимальная скорость, но обязательно чтобы при этом я остался цел. Я очень благодарен за это всем окружающим меня людям, тогда это действительно было необходимо.

Анзер: Такие парни, как мой брат Эл (Анзер), Парнелли (Джонс), Марио были рождены для гонок. Набирая скорость, они чувствовали себя как рыба в воде. Причем для этого им не нужно было много тренироваться и усердно работать – надо было просто проснуться утром и сесть за руль, а через мгновение мчать изо всех сил. Но Марио в свои ранние годы был невероятно агрессивен, порой даже безумен. Однажды в Трентоне, как раз из-за агрессивных действий Андретти, меня развернуло. Я был очень зол, хотелось набить ему морду. И такие инциденты случались довольно часто. Знаете, что помогло ему успокоиться? Спринткары. В наши дни мало кто из гонщиков «Индикара» участвует в гонках спринткаров, но именно это помогало в своё время и нам, и Марио охладить свой пыл. Но, повторюсь, если говорить о самом начале карьеры Андретти – за его выходки многие хотели оторвать ему голову.

Владельцем команды, за которую выступал Марио Андретти, был Энди Гранателли — исполнительный директор компании «Эс-Ти-Пи» («STP»), специализирующийся на производстве моторных масел. Бизнесмен регулярно выставлял автомобили на «Инди-500» с 1946 по 1954 год, затем ненадолго покинул «Старую кирпичницу», но вернулся в 1961 году. Его автомобили были напичканы инновациями, но их постоянно преследовали различные технические неприятности, однако Гранателли упорно шел к своей единственной цели – победе в легендарной гонке, о чем он позднее рассказал в своей книге «Они называли меня Мистер 500» («They Call Me Mr. 500», первая публикация – январь, 1969 г.).

Винс Гранателли, сын Энди Гранателли: Для моего отца победа в «Инди-500» означала примерно то же, что для Тайгера Вудса победа в «Мастерс» (один из четырёх крупнейших турниров по гольфу и единственный, проводящийся на одном и том же поле, с 1934 года — прим. ред.). С 1946 года он выставлял множество машин, и их постоянно преследовали неудачи, каждый год, снова и снова. Ты быстр, ты конкурентоспособен, но каждая попытка всегда заканчивается одинаково – это способно выбить из колеи любого. Мой отец любил «Инди-500» и всегда возвращался на трассу, сначала участником, а затем и как зритель, до тех пор, пока проблемы со здоровьем не подкосили его (Энди Гранателли умер в 2013 году).

Макги: Скажу честно и откровенно – мы (Макги и Бронер) не горели желанием работать на Гранателли, о сотрудничестве которого с командой договорился Андретти, о чём единогласно и заявили Марио. На что он ответил: «Вам и не придется». Суть была в следующем: Энди мог присутствовать на общих фотографиях, но ему не позволялось быть в нашем гараже, он не мог принимать решения по поводу команды, по поводу машины, не допускался к нам на пит-лейн во время гонки. Энди и его брат Винс, — мы называли их «похмельные дети» (с нем. — Katzenjammer Kids), — были великими промоутерами, но во всем, что касается непосредственно гонок они не умели принимать правильные решения.

Дэвидсон: Энди был мастером рекламы, одним из лучших шоуменов, когда-либо существовавших в мире. У него были свои ненавистники, но публике он нравился. И он умел извлекать выгоду даже из провалов, так что в моменты неудач ему всегда все сочувствовали.

Анзер: С Гранателли у меня было множество проблем, в основном они были связаны с тем, что Энди частенько был должен мне деньги и не спешил их отдавать. Причем делал он это только лишь для того, чтобы позлить меня. И каждый раз я был взбешен, приходилось звонить своему адвокату, только тогда дело двигалось с мертвой точки.

«Месяц май» (раньше тренировки перед «Инди-500» начинались 1 мая и длились до самой гонки — прим. ред.) 1969 года начался без особых инцидентов. Андретти и Фойт показывали лучшие результаты в тренировках, соревнуясь друг с другом. Их отношения в те времена были далеки от идеала, если не сказать большего – в жестком соперничестве Марио с Эй-Джеем нередко случались инциденты, как на трассе, так и за её пределами.

Макги: Все речи Марио были только об одном — «опередить Фойта, победить Фойта». Клинт Бронер не выдержал и заявил ему: «Марио, успокойся. Фойта ты сможешь победить лишь в том случае, если какой-нибудь ревнивый рогоносец пристрелит его в баре». Естественно, Андретти это не понравилось. Они с Фойтом ненавидели друг друга так сильно, насколько это вообще возможно было представить. Однажды во время одной из гонок на грунтовом треке Ду-Койна в Иллинойсе Фойт стартовал с поула, а Марио оказался на старте рядом с ним. Они тут же начали ругаться и провоцировать друг друга. «Не вздумай связываться со мной», — кричал Фойт. «Когда я сяду в эту машину, я буду лучше, чем ты», — отвечал ему Андретти. Через некоторое время они уже гонялись практически колесо в колесо, но в тот день не столкнулись друг с другом ни разу. Марио был тем, кто смог подвинуть Фойта с трона, хотя того поддерживали и ЮСАК и семейство Халманов (владельцы «Индианаполис Мотор Спидвей» в 1945-2019 гг.). «Чертов иностранец» — так называл Эй-Джей Фойт Марио Андретти. Если честно, то я и сам не выносил Фойта, этого чертового сукина сына.

Анзер: Однажды мы с Марио выпивали в одном из баров Терре-Хота, штат Индиана. К нам подошел Фойт и стал всячески задирать Андретти. Представьте – субтильный Марио, весивший немногим больше 61 килограмма, и злой, 90-килограммовый Эй-Джей. Если бы Марио решился ответить ему – это однозначно был бы глупый поступок. Конечно, Фойт все это прекрасно понимал, в этом был весь он. Я никогда не был в восторге от его поведения.

Первый квалификационный уик-энд (в те дни квалификационные заезды проходили в субботу/воскресенье за две недели, а потом за неделю до гонки — прим. ред.) был смыт дождём, однако в тренировках Андретти и Фойт продолжили игру «кто быстрее», показывая фантастические результаты по скорости. И именно в среду, за три дня до квалификации, на «Лотусе» Андретти вышла из строя правая задняя ступица. Автомобиль Марио оказался в стене четвертого поворота.

Макги: В любом случае, мы не верили в эту машину и считали ее неспособной доехать до финиша. В ней существовал целый ворох проблем, некоторые из них решить до начала гонки было попросту невозможно — для этого понадобилось бы огромное количество ресурсов. Авария была ужасной, однако автомобиль неплохо с ней справился, приняв на себя большую часть энергии удара.

Андретти: Я чуть не погиб. Мне невероятно повезло остаться целым и невредимым. С другой стороны, команда попала в незавидную ситуацию. Времени на восстановление машины не было, поэтому мы приняли решение отозвать заявку. Также поступили и с двумя другими «Лотусами» — под управлением Йохана Риндта и Грэма Хилла, — т.к. команда была твердо уверена, что британская техника не выдержит полной дистанции гонки. В те дни больше всего мы боялись пожара. Хотя поломка подвески – это тоже, мягко скажем, неприятно. Машину бросает в стену, ты не знаешь останешься цел или нет, просто ждешь и готовишься принять сильнейший удар. В то время уровень безопасности был гораздо ниже – не существовало энергопоглощающих барьеров, равно как и энергопоглощающих элементов в конструкции автомобиля, вследствие чего неминуемыми были повреждения топливного бака (который тогда ещё не был эластичной конструкцией) и следующий за ними пожар. В тот раз я постарался выбраться из обломков как можно скорее, но всё равно опалил себе щеки и губы. От удара передняя часть автомобиля отлетела и могла запросто снести мне голову. К счастью, этого не произошло. Меня достал только огонь.  Все могло закончиться гораздо хуже.

Дэвидсон: Когда Марио попал в аварию, полагаю, Бронер был не сильно расстроен, ведь он никогда не любил этот «Лотус».

Андретти: Перед нами встал вопрос – что же делать дальше?. У нас была ещё одна машина – «Бронер Хок» (Brawner Hawk). Мы заявили ее только лишь для того, чтобы получить дополнительное место в гараже! А теперь, за два дня до квалификации, она стала нашим единственным вариантом. Каким-то образом за такой короткий срок мы должны были привести этот автомобиль в форму. В голове крутилось: «Что же я должен сделать, чтобы наконец финишировать в этой чертовой гонке! Теперь и с «Лотусом» провалились!». Все же я смог собраться и заявил всем вслух: «Давайте исходить из сложившейся ситуации, сделаем лучшее из имеющегося! Выше нос!»

«Бронер Хок» хотя и являлся довольно успешной конструкцией, но, на момент «Инди-500» 1969 года, был довольно устаревшим. Правда, Андретти выиграл на нём на предыдущем этапе в Хэнфорде, однако на первой гонке сезона в Финиксе у него срезало полуось после 38 кругов. По сравнению с «Лотусом» «Бронер Хок» вызывал ещё большие вопросы к своей надежности, именно поэтому Андретти и Гранателли остановили свой выбор на «Лотусе». Теперь же у них не оставалось выбора.

Андретти: «Хок» был вполне себе приличной машиной, хотя и имел множество проблем, требующих срочной доработки, если мы хотели успеть принять участие в «Инди-500».

Макги: Предстояло проделать огромное количество работы. У нас были проблемы с перегревом двигателя, и мы много экспериментировали с радиатором, на квалификацию вообще решили его снять. Да, «Хок» был хорошей машиной, очень надёжной, и прежде выигрывал гонки. Однако он никогда не выступал на таком треке, как «Индианаполис Мотор Спидвей». Мы понятия не имели как поведёт себя эта машина здесь.

Несмотря на все сомнения команды, Андретти удалось квалифицироваться на впечатляющей второй позиции – стартовать предстояло из середины первого ряда. Поул-позицию завоевал главный оппонент Марио – Эй-Джей Фойт, третью позицию занял Бобби Анзер. Многие приняли бы этом результат за добрый знак, но в команде всё еще не были ни в чем уверены – они знали о проблемах «Хока» с охлаждением и опасались, что автомобиль может не выдержать огромную дистанцию в 500 миль.

Анзер: Он (Андретти) выжал из этой машины абсолютно всё. До последней капли.

Андретти: Результаты квалификации меня приятно поразили. В течение пары дней приготовить машину и попасть на первый ряд – ну разве не удивительно?

Множество нерешенных задач стояло перед командой незадолго до гонки. Сам Андретти был озабочен еще одной – не попасть в кадр фотографов с обожженным лицом.

Дэвидсон: Если внимательно посмотреть на фотографию гонщиков, занявших первый ряд в том году, вы не увидите на ней Марио, вы увидите его брата-близнеца Альдо Андретти! Позднее Альдо попадёт в неприятную аварию и ему придется лечь под нож пластического хирурга. Но до этого братья были невероятно похожи, у Альдо часто просили автограф, принимая его за Марио.

Андретти: На следующий день (после квалификации) состояние моего лица ухудшилось. Я выглядел просто ужасно и попросил Альдо подменить меня на фотосессии. Не думаю, что Эй-Джей и Бобби заметили подвох.

Анзер: Конечно, я заметил! Как я их различил? Все просто: один из них умел управляться с гоночным автомобилем, а другой – нет. Вот и вся хитрость.

Тем временем, в команде Марио всё ещё пытались решить проблему перегрева. Да, «Хок» хорошо показал себя в квалификации на короткой дистанции, но для успешного прохождения двух сотен кругов необходимо было провести определенные модификации. Макги и Бронер попробовали установить дополнительный радиатор в заднюю часть машины и проехать несколько кругов. Тогда в дело вмешались стюарды. Первоначально одобрив данное новшество, прямо перед «карбюраторным» днем (последняя пятница перед гонкой) они изменили свое решение, запретив какие-либо изменения в конфигурации автомобиля, принимавшего участие в квалификации.

Из книги Марио Андретти «Каково это – быть там» (What’s It Like Out There): Их решение подкосило нас. Мы не верили в возможность проехать 500 миль на этой машине без дополнительного охлаждения. Я даже пригрозил отозвать заявку. Уверен, многие восприняли это так же серьезно, как и новости про Калифорнию, утонувшую в океане! Это мог быть отличный месяц, но, на тот момент, похвастаться я мог лишь волдырями на моем лице.

Макги: Как можно поставить дополнительный радиатор, не изменяя конфигурации автомобиля? Мы не придумали ничего лучше, чем взять шасси, уменьшить пространство для гонщика и поставить радиатор в освободившееся место так, чтобы его нельзя было заметить. Легально ли это? Думаю, да. Внешний вид машины не изменился, а это было главное – менять детали внутри разрешалось. Работа кипела до двух часов ночи перед самой гонкой. Помню, я приехал домой, планируя встать в пять утра, но проснулся получилось только в семь часов – жена попросту не смогла меня разбудить. Пришлось добираться до трассы окольными путями – основные улицы уже были довольно сильно загружены. В мое отсутствие в гараже поднялась нешуточная паника – ведь основную работу по машине делал я.

День 30 мая 1969 года выдался жарким – наихудший вариант для «Броунер Хока» претворялся в жизнь. В начале гонки температура двигателя достигала 132 градусов, при приемлемом показателе в 98 -105 градусов. В первом повороте Андретти вышел в лидеры, но вскоре отдал две позиции, пытаясь избежать перегрева и ехать при этом достаточно быстро.

Андретти: Я ехал и думал о том, что всё может быстро закончиться. Но гонка продолжалась, а я всё ехал и ехал. Безумие, ведь по прошествии времени могу сказать – мой автомобиль был самым лучшим в тот день. Я помню каждый момент той гонки. Помню, как вышел в лидеры в первом повороте, как, пролидировав пять кругов, увидел бешеный рост температуры и решил сбавить темп. Позволил пройти себя Фойту, Роджеру Маккласки и занял третью позицию. На пит-стопе у нас также возникли проблемы – Клинт Бронер долго не мог снять шины, а в конце 60-х сделать это было в несколько раз сложнее, чем в наши дни. Он отличный механик, но, возможно, его не стоило выпускать на пит-лейн. Я начал нервничать и кричать: «Быстрее! Быстрее! Быстрее!»

Мы планировали всего лишь одну смену шин в гонке. Их нам поставляли «Файерстоун», которые я много тестировал и потому знал об их способности преодолеть большую дистанцию, поэтому в итоге мы обошлись без их смены. Задержка на минуту или на две сильно сокращала мои шансы на успех. Кстати, позже я написал письмо «Файерстоун», поблагодарив их за отличные шины — мы пришли к успеху во многом благодаря им.

Постепенно лидеры гонки стали терять позиции из-за технических проблем. На 79 кругу в боксы был вынужден заехать Фойт – неполадки с турбокомпрессором стоили гонщику немалого количества времени и похоронили все шансы на четвертую победу в легендарной «пятисотке». На 105 кругу неприятности настигли Ллойда Раби – ошибка на пит-стопе — заправочный шланг остался в горловине бака, что вызвало утечку топлива. Гонка для Раби была окончена.

Андретти: Честно говоря, я не рассматривал Фойта и Раби как угрозы для меня. Даже когда Ллойд выбился в лидеры, я поднажал на него и понял – это вопрос времени, я смогу его одолеть. То же самое и с Фойтом – я сам отдал ему позицию без борьбы, предпочитая сохранить работоспособность машины, контролируя температуру. Единственной нашей проблемой оказались пит-стопы. Бронер не был хорош в работе на пит-лейне, и когда я заехал во второй раз, действовал он слишком неуклюже. Он застрял с передним крылом, и я кричал ему: «Просто свали оттуда! Свали!» Бедный Клинт, в итоге я его задел машиной, но всё обошлось

Дэвидсон: Все были жутко уставшими. Вспомните, через что пришлось пройти команде Андретти и Гранателли — итоговое третье место стало бы отличным результатом. Но в середине гонки Марио вышел в лидеры и чем ближе был финиш, тем больше его победа зависела от температуры – как воздуха, так и двигателя.

После того, как большинство главных конкурентов Андретти потеряли множество времени из-за проблем с техникой, Марио вышел в лидеры и оставался им до самого финиша. Не самая эпичная гонка в истории «Инди0-500», но гонщик и его команда буквально молились о том, чтобы «Бронер-Хок» дожил до конца дистанции.

Гранателли: Воспоминания о гонке? Их не так много. Гонка не была захватывающей, в ней не было борьбы колесо в колесо. В определенный момент Марио вышел в лидеры и сохранил свой солидный отрыв от идущего вторым Дэна Гёрни.

Андретти: Всё, чего я хотел – это просто довести автомобиль до финиша. И чем ближе был конец гонки, тем большим сюрром всё становилось. И когда видишь белый флаг, только одна мысль возникает в твоем мозгу: «О Боже мой! Всего лишь один круг! Один круг!». В течение последних кругов ты максимально сконцентрирован, стараешься не допустить ошибки и не потерять свое преимущество. Я почувствовал запах стейков, готовящихся в инфилде, тут же очень сильно захотел отведать один после гонки – и чуть не отправился в стену! Больше о стейках я не думал.

А потом ты пересекаешь финишную линию…. Это лучшее чувство на свете. Ты испытываешь невероятное облегчение, ведь то, к чему ты так долго, так мучительно шел, исполнилось. Не придется ждать еще один год. Мы сделали это. Победа в «500 милях Индианаполиса» способна изменить всю твою жизнь и карьеру, открыть перед гонщиком такие возможности, о которых ранее и мечтать было нельзя. Наследие увековечено. Ни одна другая гонка в мире не способна подарить такие эмоции.

В трансляции на «Эй-Би-Си» в этот момент показывали Энди Гранателли, выглядевшего так, словно он увидел призрака. После длинной серии неудач Энди настолько поверил в собственное невезение, что, наблюдая за тем, как Андретти пересекает финишную черту, по-прежнему до конца не мог осознать – его команда победила.

Гранателли: Мой отец был близок к победе в «Инди-500» множество раз. Он почти выиграл эту гонку с газотурбинными машинами в 1967-68 гг. В то время ты мог построить и выставить любую машину, соответствующую регламенту, никто и не думал, что «Индикар» однажды превратится в подобие моносерии. Машины отца были отличными, пилоты были хороши, и каждый раз все разбивалось об различные технические неполадки. Только когда Марио заехал на «аллею победителей», мой отец смог понять – ему это не снится.

Андретти: Понимание, насколько важен этот момент был для Энди, делало победу еще более захватывающей. Он много раз был близок к успеху и всегда уходил ни с чем. После стольких лет его мечта наконец-то исполнилась. Его не волновал остальной чемпионат, только «Инди-500», только «Борг Уорнер Трофи». А меня уже ждала очередная гонка через неделю.

В этот момент на «аллее победителей» и произошел знаменитый момент – Энди Гранателли подбежал к выбравшемуся из автомобиля Марио и поцеловал его в щеку.

Гранателли и Андретти празднуют победу после финиша «Инди-500» 1969 года – Motor Sport Magazine

Гранателли: В этом весь мой отец. Итальянец. Очень эмоциональный человек. Многие не знают, но это было его обычным поведением, в случае если его гонщики побеждали в заездах. Марио был не первым.

Андретти: Типичный Энди! Я стою весь в пыли и грязи после длительной гонки, а он пробирается ко мне и награждает хорошим таким поцелуем. Уверен, он даже не помнил про ожоги на моем лице, хотя боли я и не почувствовал. Конечно, если бы можно было выбирать, то я бы предпочел бы получить поцелуй от супермодели, а не от Энди, сильно пахнущего чесноком.

Дэвидсон: Вне всякого сомнения – это один из самых знаковых моментов в истории «Инди-500». Если вспоминать 1969 год, сложно будет найти что-то лучше, чем история Марио Андретти и команды Энди Гранателли.

Андретти: С момента своего дебюта я был нацелен на победу в Индианаполисе, каждый год мы приезжали сюда с великолепными машинами готовые как никогда – и каждый раз проваливались. А теперь мы побеждаем на запасной машине? До самой отмашки клетчатым флагом я ждал какого-нибудь подвоха. Но ничего не произошло. Мне пришлось ущипнуть себя, только тогда я поверил в то, что не сплю. После таких гонок начинаешь верить в рассказы о том, «как трасса сама решает, кто сегодня сможет победить». Повторюсь, ощущения на финише – это самые лучшие ощущения в мире. Я желаю каждому гонщику, принявшему участие хотя бы в одном заезде, ощутить подобные эмоции.

Позднее выяснилось, что Андретти и команда были правы насчет состояния своей машины – она вряд ли смогла бы проехать еще одну милю сверх пятисот.

Макги: Нам невероятно повезло. Когда мы закатили машину в гараж и сняли обшивку – мы были в шоке от увиденного. Уровень масла был чудовищно низок, а на шестерне одной из передач остался всего один зубец, всего один!

Анзер: Моя команда занимала соседний гараж, и нам удалось увидеть машину Андретти после финиша. Да она не смогла бы преодолеть даже пяти кругов сверх дистанции! Я был настолько шокирован, что увиденное крепко отложилось в моей памяти. Как говорится, «для того, чтобы победить – нужно сначала финишировать». Именно это Марио и проделал. Он выжал из своего автомобиля всё возможное, большего ему добиться не удалось бы, да и не нужно было – ведь он победил в тот самый момент, когда казалось, что всё снова складывается против него. Ранее Марио выходил на старт на отличной технике, но она ломалась и сходила с дистанции. В тот день все случилось с точностью до наоборот. Забавно, правда?

«Марио Андретти ожидают множество побед на «Старой кирпичнице» — считали многие после гонки. Но случилось нечто невообразимое. Марио Андретти – один из лучших гонщиков в истории, единственный человек, которому покорились «Инди-500», «Дейтону-500» и Чемпионат мира среди гонщиков, так и не смог одержать больше одной победы в легендарной 500-мильной гонке в Индианаполисе. В 1985 году, пролидировав большую часть дистанции (107 кругов), Марио стал участником эпизода с разворотом Дэнни Салливана, чудом избежав столкновения, а позднее уступил всё тому же Салливану в борьбе за победу. В 1987 году захватить лидерство удалось аж на 170 кругов, но на 177-ом у Андретти возникли проблемы с электроникой – очередная неудача. Особняком стоит знаменитая гонка 1981 года, по итогам которой и Марио Андретти, и Бобби Анзер получили в свои руки перстни победителя. Это череда невезения и неудач известна всему миру автоспорта под названием «проклятие Андретти», которое перешло и на его сына Майкла, и, похоже, что и на внука Марко.

Дэвидсон: Я до сих пор не перестаю удивляться тому, что такой великий гонщик, как Марио Андретти, не смог одержать больше одной победы здесь, в Индианаполисе.

Анзер: Марио был слишком агрессивен в обращении со своими автомобилями. Он привык выжимать из техники всё и иногда так увлекался, что не мог вовремя охладить свой пыл. Возможно, именно это и помешало ему одержать хотя бы еще одну победу.

Андретти: Я всегда полагал, что это вопрос времени и победы придут. Ведь, в конце концов, я же сумел победить в 1969 на запасной машине, когда абсолютно всё было не в нашу пользу. Иногда для победы достаточно лишь того, чтобы день гонки был по-настоящему твоим днем.