На немецком гран-при этого года автомобили «Мерседес» предстанут перед публикой в необычном окрасе. За несколько дней до гоночного уик-энда немецкая команда начала тизерить части автомобилей и большинство подумали, что машины на Хоккенхаймринге будут белого цвета. Однако опубликованные позже фотографии из боксов показали, что «Мерседесы» выступят в ободранной расцветке. Вернее, стилизованной под ободранную. Таким образом команда решила отметить появление «серебряных стрел» 85 лет назад — именно тогда, на «Айфельских гонках» 1934 года на Нюрбургринге родилась эта легенда.
Для начала дадим слово Альфреду Нойбауэру, шефу команды «Мерседес» 1930-1950-х годов, который впервые рассказал об этой истории в своей книге «Мужчины, женщины и моторы» 1958 года:
Неделей позже взвывают компрессоры на Нюрбургринге. “Серебряные стрелы” «Мерседес» впервые пронесутся по 172 поворотам этой убийственной трассы — по случаю международной «Айфельской гонки» АДАК.
…Вечером перед гонкой машины были взвешены и — найдены слишком тяжелыми. По новой формуле “серебряные стрелы” должны весить только 750 килограммов без топлива, воды, масла и шин. Но когда механики закатили первую машину на весы, они показали 751 кило. Что теперь? Завтра гонка. Я не могу снять ни одной жизненно
важной детали. Все рассчитано до грамма.— Отличненькое дело! — ворчит на меня Браухич, — Придумайте какой-то из ваших знаменитых фокусов. Иначе мы будем отлакированы… (немецкое выражение «быть отлакированным» означает «потерпеть поражение». — примеч. пер.)
— Отлакированы? — переспрашиваю я и тут до меня доходит. — Конечно же — лак, вот решение!
Всю ночь механики соскабливают с машин такую красивую белую краску. И когда утром их снова закатывают на весы, весы показывают ровно 750 килограммов. Итак, мы в игре с Манфредом фон Браухичем и итальянским гонщиком Фаджиоли. Караччиола же слушает дома, по радио, как Браухич выиграл эту гонку перед Гансом Штуком. Таким был первый старт “серебряных стрел” «Мерседес» — и их первая победа.
В дальнейшем эта легенда прочло вошла в автоспортивную мифологию и только ленивый её не применёт использовать, говоря о цвете немецких автомобилей. Подождите, как это легенда? А вот так. Ещё в 2000-х эту историю препарировали до основания и опровергли на крупнейшем в мире форуме автоспортивных историков «The Nostalgia Forum».
Легендарная история разбивается на отдельные пункты-утверждения:
Однако существуют следующие факты, опровергающие данную версию.
Большинство фотографий гоночных «Мерседесов», сделанных с момента постройки первого прототипа осенью 1933 года, демонстрируют либо неокрашенный алюминиевый кузов, либо откровенно серебристую окраску. Неокрашенными выглядит первый прототип на первой фотосессии на снегу и второй прототип на студийном фото.
Ровную серебристую (то есть окрашенную) поверхность мы видим на фото с презентации машины Гитлеру и Геббельсу, а также на фотосессии для прессы.
Серебристыми мы видим оба прототипа на весенних испытаниях на Нюрбургринге.
Три идеально окрашенных серебристых «мерседеса» прибыли в Берлин, но не вышли на старт «АФУСской гонки».
Наконец, по приезду на Нюрбургринг все три машины также были серебристыми.
Лишь на некоторых фотографиях есть видимость белой раскраски, которая может быть следствием искажения передачи тона изображения. В частности, это касается двух кадров с испытаний, на первом из них — разбитый Эрнстом Хенне на Нюрбургринге первый прототип, на втором — фон Браухич на втором прототипе.
Чёрно-белые репродукции обманчивы. Первый прототип на отсканированных из публикаций фотографиях первых фотосессий выглядел белым. Но на отсканированных исходниках отчетливо видно неокрашенную поверхность в первом случае и идеально окрашенный в серебристый цвет кузов — во втором. Даже если считать, что на испытаниях в Берлине второй прототип всё-таки был белым, это выглядит нелогичным: он был серебристым до и после этого эпизода. Зачем красить в серебристый, перекрашивать в белый и возвращаться к серебристому?
В любом случае, до сих не найдено ни одной фотографии, на которой белая окраска выглядела бы абсолютно четко и однозначно, в то время как существует множество четких снимков с идеальной серебристой окраской. То есть история о соскабливании краски однозначно неверна в той части, которая утверждает, что серебристый цвет появился в результате удаления белой краски. И наиболее вероятно, что в субботу на Нюрбургринге ни одна машина не была окрашенной в белый цвет. И даже если предположить, что для облегчения были все-таки удалены серебристая краска и затирка, то исходная история содержит неверное утверждение о цвете краски.
Взвешивание в субботу действительно было, хотя есть вероятность, что две фотографии с весами были сделаны в воскресенье утром, но наиболее вероятно, что все-таки — в субботу.
Всю субботу и утром в воскресенье шёл дождь, но гонка после обеда в воскресенье прошла посуху в ясную солнечную погоду. Учитывая ряд вышеописанных аргументов, есть основания полагать, что данное конкретное взвешивание проводилось в субботу. Цель его непонятна, так как правилами этой гонки максимальная масса автомобиля не ограничивалась. В правилах было указано, что три гонки в программе соревнований проводятся для автомобилей с двигателями рабочим объёмом до 800 см3, до 1500 см3 и свыше 1500 см3. И если в первых двух случаях во время техинспекции рабочий объем проверяется, то для третьего класса в этом нет необходимости, потому что теоретически может стартовать автомобиль и с литровым двигателем, только он по скорости будет уступать столько, что никаких шансов на достойный результат не будет автоматически. Поэтому в соревнованиях класс «свыше такого-то рабочего объема» обычно подразумевал отсутствие вообще каких-либо ограничений. В списке участников в колонке для рабочего объема двигателя для некоторых автомобилей и в частности — для «Мерседесов» и «Ауто Унионов» — указывалась именно масса 750 кг, но это, скорее, указание на принадлежность к клас су гран-при и попытка скрыть от конкурентов стратегическую информацию о двигателе.
Кроме того, масса 750 кг считалась, по правилам, без шин, но с колесами. Существуют фотографии с других гонок периодов 750-килограммовой формулы, когда на весах стоит автомобиль на колесных дисках без шин. В этих случаях взвешивание велось со всей строгостью, потому что именно в этих гонках действовала 750-килограммовая формула. А правила «Айфельской гонки» ограничивали только рабочий объем и то не для главного заезда. Коль скоро масса автомобиля не имела значения для допуска к гонке, то ее превышение ни на что не влияло. Поэтому и не было никакого смысла суетиться и не спать ночь перед гонкой, выполняя трудоемкую операцию по удалению краски и затирки. Разумеется, команда могла это делать по своим собственным соображениям и даже для устранения перевеса, который действительно мог быть, но правила гонки того не требовали. Значит, история о соскабливании краски неверна в той части, которая рассказывает о возможной дисквалификации на основании показания весов в 751 кг.
Есть очень хороший кадр, на котором автомобиль фон Браухича выкатывают на стартовую решетку. Можно заметить некоторую загрязненность и подтеки топлива, но в остальном поверхность кузова гладкая и без царапин.
Выражение «серебряная стрела» впервые прозвучало в радиорепортаже с АФУСа в 1932 году, когда фон Браухич выиграл на «Мерседесе» с обтекаемым кузовом, окрашенным в серебристый цвет.
Кроме того, «Мерседес-Бенц» использовал выражение «серебристая стрела» в сообщении для прессы от 1 марта 1934 года, то есть за два месяца до победы фон Браухича. Таким образом, хотя прямо в первоисточнике это так не преподносится, всеобщее понимание того, что именно день гонки 3 июня явил миру новую раскраску и броское выражение «серебряная стрела», неверно.
«Ауто Унионы» не копировали серебристую окраску у «Мерседесов», скорее, наоборот. По крайней мере, существующие фотосвидетельства указывают на параллельность существования окрашенных в серебристый цвет «Мерседесов» и, по всей видимости, вообще неокрашенных «Ауто Унионов», кузова которых делались их магниевого сплава, не требовавшего защиты от коррозии. Этим объясняется разница в тоне серебристого цвета кузовов «Мерседесов» и «Ауто Унионов»: последние были чуть темнее.
По всей видимости, первый кузов прототипа «П-вагена», построенного в ноябре 1933 года, был традиционно алюминиевым и даже был окрашен в белый цвет (имеющиеся фотографии, как и в случае с первыми фотосессиями «Мерседеса», могут давать обманчивое впечатление). Но после того, как проект перешел к марке «Ауто Унион», вероятно, концерн выделил ресурсы на постройку экспериментального кузова из магниевого сплава, называвшегося в Германии «электроном». В какой момент появился такой кузов, пока неизвестно, но если это было сделано для экономии веса, чтобы избежать окрашивания, то именно «Ауто Униону» должно принадлежать первенство в этом вопросе. Они использовали кузовные панели, не требующие окраски, тем самым сэкономив в массе. Обратная ситуация выглядит нелогичной: «Мерседес» первым придумал раскрасить машину в серебристый цвет, а «Ауто Унион» стал искать способ повторить то же самое, но другим путем и применил «электрон». Зачем так сложно, если можно просто взять и покрасить как хочется?
В любом случае, «Ауто Унионы» не просто были серебристыми до гонки на Нюрбургринге, но уже выходили на старт гонки в Берлине в таком виде. Даже если не знать о существовании многочисленных фотографий серебристых «Мерседесов», этот факт уже перечеркивает утверждение истории о соскабливании краски о том, что сначала на Нюрбургринге появилась серебристая внешность «Мерседеса», а потом ее скопировали в «Ауто Унионе».
Такова аргументация против отдельных компонентов рассказа Нойбауэра и его дальнейших многочисленных вариаций. Но есть и другие серьезные сомнения.
В прессе того времени эта история не получила абсолютно никакой огласки. Ни единого слова. Такого рода аргументы обычно сложно поддерживать, потому что оппоненты всегда могут заявить: «Плохо искал. Ищи ещё». Но если что-то интересное и важное происходит, журналисты не пропустят шанс об этом написать. Это их хлеб. А техническая инспекция и взвешивание в частности — это открытые процедуры, результаты которых не замалчиваются, потому что конкуренты всегда приглядывают друг за другом. Не могло быть такого, чтобы «Мерседесу» во второй раз подряд грозило отправиться с трассы на базу, даже не выйдя на старт. Это форменный скандал. Даже если взвешивание было закрытым, ну не может не возникнуть вопрос: «А чего это вчера машины были белыми, а сегодня — ободранные?» Даже если нацисты запретили писать об этом немецким журналистам, иностранных никто бы не остановил. Даже если они опасались бы за будущее своей работы в Германии, то после войны наверняка не упустили бы шанса рассказать о подобных «зверствах» нацистов. В общем, так, как следует из рассказа Нойбауэра, просто не бывает. Публикации начисто проигнорировали эту историю. Значит, ее просто не было.
Зато были упоминания о серебристо-алюминиевом цвете. В частности, цитируют репортаж об «Айфельской гонке» в июньском номере журнала «Автомобиль и мотоцикл» (Das Auto und Kraftrad): «… три автомобиля “Мерседес-Бенц”, сверкающих свежим алюминиевым цветом…» Здесь логика также говорит о том, что если бы автомобили были белыми, их не стали бы называть серебристыми или описывать, как они сверкают своими чистыми алюминиевыми поверхностями. Напротив, серебристая поверхность при ярком освещении создает ощущение белоснежной чистоты. Так что, когда в текстовых описаниях серебристый кузов описывается как белый (а мы точно знаем, что он серебристый), то это объяснимо, а еслинаоборот — нелогично.
Публицистика обычно рассказывает о событиях спустя какое-то время после того, как они произошли. Наша история появилась в книгах в первый раз через 21 год после того, как она якобы произошла. Странно, что о ней умолчали и пресса, и непосредственные участники и свидетели событий в своих книгах до первой публикации в 1955 году. Манфред фон Браухич в своей первой книге ничего не написал о соскабливании краски, а во второй уже повторил её. Гораздо более интересен тот факт, что сам Нойбауэр за 4 года до выхода книги Роземанна и 8 лет — своей — описал идею соскабливания краски для облегчения автомобиля как реально произошедшую в начале ХХ века историю. Логическая цепочка, таким образом, выглядит так: о соскабливании краски в 1934 году не рассказывали ни периодика в то время, ни возможные очевидцы и участники в публицистике в последующие годы; в 1951 году Нойбауэр рассказал историю с такой идеей, случившуюся гораздо раньше, но ни полунамеком не сообщил, что сам был участником такого же мероприятия; в 1955 году историю в первый раз рассказывает Роземанн; в 1958-м Нойбауэр копирует ее от своего имени, а в 1964 году фон Браухич повторяет её.
Нойбауэр хорошо известен многочисленными выдумками в своих историях. Скучной истиной он легко жертвовал ради увлекательной истории. Рудольф Уленхаут считал, что ролью Нобауэра в команде фактически было общаться с внешним миром на гонках, чтобы инженерно-технический персонал мог спокойно заниматься своими делами, и эту роль «толстяк» выполнял идеально. Не в последнюю очередь благодаря своим риторике и воображению. И в данном случае он все сделал грамотно для популяризации своей деятельности и продукции компании. Просто выдумка, выгодная одной стороне, неинтересна всем другим сторонам.
В «Мерседес» обратили внимание на разоблачение, и даже согласились с ним. Но официальная версия всё равно осталась прежней. Но вы то теперь знаете всю правду.
Полную версию статьи Владимира Коваленко — 45 страниц с подробными выкладками и фотоматериалами, — читайте в №6 альманаха «История мирового автоспорта».