Ронни Петерсону оказывают первую помощь после аварии – Post Image

К большому сожалению, Большой приз Италии 1978 года запомнился не как гонка, на которой Марио Андретти оформил титул чемпиона мира, а как гран-при, забравший жизнь Ронни Петерсона. Выдающийся шведский гонщик скончался утром понедельника от последствий травм, полученных в завале, случившемся на первых же секундах гонки. В аварии пострадало десять автомобилей, несколько гонщиков получили серьёзные травмы головы, но погиб именно Петерсон, который просто попал под раздачу, и травмы которого, казалось, были обычными для автоспорта тех лет.

Воскресенье 10 сентября 1978 года стало днём, когда всё, что могло пойти не так, пошло не так. Начнём с того, что для местных Марио Андретти всегда был итальянцем, по недоразумению разговаривающий с американским акцентом, – им нужен был герой уровня “Феррари”, тем более что Карлос Ройтеманн, №1 “Скудерии”, стал всего лишь очередным иностранцем, отработавшим по найму в Маранелло. И так уж совпало, что первую линию в Монце заняли Андретти и новобранец итальянской команды Жиль Вильнёв. Поэтому и без того нервозная атмосфера стала ещё более взрывоопасной – дирекция гонки уже не видела ничего кроме двух “итальянцев” впереди пелотона.

Итальянцы в Монце всегда отличались халатностью во время проведения гонок. Служащие трассы никогда не стеснялись хамить иностранцам и всегда уделяли больше внимания бюрократическим процедурам, чем безопасности гонщиков и зрителей. К примеру, в том году маршалы, да и то, не всё, нарядились в огнеупорную форму лишь в день гонки, посчитав, что во время тренировок ничего произойти не может. Практически не использовались и сигнальные флаги – зачем отвлекаться на такие пустяки? Плюс никто и не думал всерьёз заниматься снижением скоростей в Монце и обустройством адекватным скоростям зон вылета. Именно поэтому Ассоциация команд Ф1 ещё в начале сезона начала разговоры о переезде Большого приза Италии в Имолу, на более современную трассу.

Для Ронни Петерсона тот уик-энд, как, впрочем, и его второй приход в “Лотус”, не заладился с самого начала. В пятницу ему не успели вовремя подготовить новенький “Лотус 79”, да и зачем — уже все знали, что Чемпион Европы Ф2 и вице-чемпион мира 1971 года переходит в “Макларен” на замену уходящему в “Вольф” Джеймсу Ханту, и работать против первого номера команды Андретти никто не собирался. Тем более что американец опережал Петерсона на 12 очков за три гонки до конца чемпионата при том что в розыгрыше ещё оставалось 27 очков, а ставший третьим после Зандворта Лауда уже ни при каких раскладах не догонял Марио Андретти.

В итоге вальяжное отношение команды к автомобилю Петерсона привело к тому, что барахлящие тормоза так никто и не выправил, и во время воскресной разминки швед улетел в первой шикане с трассы. Да так, что “Лотус” пробил четыре ряда заградительной сетки, раскурочив переднюю подвеску о столбики крепежа. 79-й к гонке восстановить не получалось никак и Петерсон вынужден был стартовать на 78-й модели, которую он использовал в пятницу в ожидании основного автомобиля, настроив как следует. Правда, была одна маленькая проблема – двигатель на автомобиле был уже порядком изношен, но менять его, естественно, никто и не собирался.

Ронни Петерсон после аварии в воскресной тренировке – Post Image

Старт гонки задержался на полчаса, и нетерпение буквально витало в воздухе. Когда первые ряды занимали свои места на стартовом поле, автомобиль Андретти двигался рывками – или тормоза, или сцепление барахлили. И, как только зажглись зелёные огни светофора, в лидеры моментально выскочил Жиль Вильнёв. Андретти сразу же стал догоняющим, причём у него на хвосте висел Ники Лауда. Но борьба продолжения не получила – ещё до входа в шиканы середина пелотона оказалась поглощена огнём и клубами дыма, во все стороны полетели обломки, над трассой взмыли жёлтые флаги, сменившиеся красными. На середине полотна в эпицентре пожара находился “Лотус” Ронни Петерсона, а вокруг него были разбросаны обломки десятка автомобилей: “Тирреллов” Патрика Депайе и Дидье Пирони, “Феррари” Ройтеманна, “Шэдоу” Ганса Штука и Клея Регаццони, “Энсайна” Дерека Дэйли, “Макларенов” Джеймса Ханта и Бретта Лангера, а также “Сёртиса” Витторио Брамбиллы. Бруно Джакомелли, Нельсону Пике и Артуро Мерцарио повезло проехать через обломки и разлетающиеся автомобили практически без повреждений.

Маршалы с огнетушителями прибежали на место аварии достаточно быстро, но сразу огонь сбить не удалось. И Джеймс Хант, при помощи Регаццони — гонщики бросились на помощь своему товарищу, — полез в самое пекло и вытащил Петерсона из автомобиля. Однако не один швед пострадал в аварии — на правой бровке в кокпите своего автомобиля неподвижно полулежал Брамбилла. У его “Сёртиса” не хватало передних колёс, но в целом машина не выглядела повреждённой. Однако именно в колёсах и крылась проблема – одно из них прилетело итальянцу в голову. Другим повезло больше, из остальных пострадал лишь Штук – немец также получил удар колесом по голове, но остался в сознании и самостоятельно дошёл до боксов, где пожаловался команде на боль в голове и общую слабость. Тим-менеджеру “Шэдоу” в общей суматохе удалось найти врача, который диагностировал у гонщика сотрясение мозга.

На стартовой прямой развевались красные флаги. Первым к месту аварии из лидеров подъехал Жиль Вильнёв, под оглушительные овации публики – тиффози не было никакого дела до произошедшего. Но канадец понял, что всё очень серьёзно, и принялся активно размахивать руками, предупреждая остальных об опасности. После того, как Витторио Брамбиллу и Ронни Петерсона повезли в больницу, по громкой связи объявили, что у шведа — переломы ног, а у итальянца — сотрясение мозга.  У многих сложилось впечатление, что всё далеко не так драматично, как выглядело, и все, несмотря на приближающееся сумерки, стали готовиться к рестарту.

Но что же произошло на самом деле? Во-первых, стартовый сигнал был дан слишком рано – красные сигналы светофора начали загораться как только первый ряд остановился, задолго до того, как вторая половина пелотона заняла свои места на решётке в принципе. Естественно, когда загорелись зелёные огни, находящиеся позади гонщики, в том числе и Витторио Брамбилла, ещё не полностью остановились и стартовали фактически сходу, в отличие от передних рядов, которые уходили в гонку с места. И на подходе к стартовым шиканам Брамбилла, стартовавший предпоследним, фактически поравнялся с Хантом,  уходившим в гонку с десятого места. Перед зоной торможения пелотон оказался необычно спрессованным, слишком много автомобилей находилось одновременно в одном месте трассы. Проблема была в том, что именно в этом месте трасса сужалась – с 40 метров до 12.

Автодром Монцы изначально был построен как комбинация дорожной трассы и овала, в связи с чем его стартовая прямая, после отказа от использования последнего, получилась очень широкой, шире, чем на остальных местах проведения гран-при. Однако главная прямая была не только очень широкой, но и очень длинной. И в том месте, где раньше гонщики уходили на Северный поворот овала, сужалась практически втрое – нужды-то делить её на две дорожки уже не было. Таким образом получалось, что всем ещё до шикан приходилось смещаться влево, причём на полной скорости. Бутылочное горлышко в обычных условиях не было проблемой, но в 1978-м в него попытался пролезть весь пелотон, из-за скомканного старта — одновременно.

24 автомобиля, плотно несущиеся на максимальной скорости, смещение влево плюс лидеры начинают готовится к торможению перед шиканами, в то время как задние ряды только набрали ход. И всё это всего через 15 секунд после старта, когда адреналин зашкаливает и застилает глаза, когда каждый сам за себя, и главное – это отыграть позицию, пока все ещё не сильно растянулись. Риккардо Патрезе, стартовавший позади Ханта, пытаясь одновременно и защитить свою позицию от нашествия гонщиков из задних рядов, и сместиться влево, желательно отыграв позицию, стал катализатором хаоса – его “Эрроуз” подтолкнул “Макларен” британца и тот впечатался в правое заднее колесо автомобиля плохо стартовавшего из-за сбоившего двигателя Ронни Петерсона. “Лотус”, получивший дополнительное ускорение, понесло через всю трассу слева направо и он на полной скорости влетел в барьер, отделявший трассу от основания бэнкинга. Удар получился настолько сильным, что топливные баки разрушились и 200 литров бензина вспыхнули мгновенно, фактически взорвавшись. Отлетая, чёрный автомобиль столкнулся с “Сёртисом” Брамбиллы, который пытался проскочить мимо места аварии по правому краю, и задел “Шэдоу” Регаццони, причём, по словам швейцарца, взрыв и удар были настолько сильными, что его лицо опалило под шлемом.

Вся передняя часть “Лотуса” Петерсона оказалась смятой и разбросанной вдоль барьера, при этом сам гонщик остался в сознании, но самостоятельно выбраться из остатков горящего автомобиля не мог. У шведа были переломаны ноги, и, боясь повторения инцидента с Лаудой на Нюрбургринге, гонщики бросились спасать Ронни из пламени. Но огонь был погашен, а Петерсон как лежал на асфальте, так и лежал – маршалам и медикам было не до него. Проблема была в Брамбилле – итальянец был без сознания, и у него было вовсе не сотрясение, а травма головы с нарастающим отёком мозга. Поскольку Петерсон был определён как менее тяжёлый больной – он находился в сознании, — медики в первую очередь занялись своим соотечественником, и лишь спустя 15 минут, когда Витторио был погружен в скорую, переключились на гонщика “Лотуса”.

Если Брамбиллу сразу повезли в больницу, то Петерсона сначала доставили в медцентр трассы, где в первую очередь занялись его ожогами и лишь потом ногами. Зафиксировав нижние конечности и стабилизировав состояние гонщика, его вертолётом направили в больницу в десяти минутах лёта, где рентген показал, что кости ног и ступней, а также колени шведа сломаны в 27 местах. Врачи приняли решение собирать кости, хотя циркуляция крови в одной из ног была нарушена. Операции, в ходе которой с правой ноги пришлось ампутировать все пальцы, закончились вроде бы успешно около полуночи (авария произошла в начале четвёртого дня), но около четырёх часов утра состояние Петерсона стало резко ухудшаться и вскоре шведский гонщик скончался. Причиной смерти стала эмболия – частички тканей и костей попали в кровеносную систему и закупорили сосуды в лёгких и сердце, и, к моменту, когда в больницу прибыл спешно вызванный Уоткинз, мозг шведского гонщика был уже мёртв от нехватки кислорода.

Ронни Петерсона эвакуируют с места аварии – Post Image

Самое страшное, что этого можно было избежать — если бы гонщика извлекали не второпях, и если бы ему была оказана надлежащая помощь на месте, а не в больнице. И, если поспешному извлечению ещё было оправдание, – промедление было чревато отравлением продуктами горения и ожогом лёгких, — то длительное невнимание к пострадавшему вплоть до его попадания в больницу и убило гонщика. Чего только стоит то, что местные врачи к месту аварии шли пешком, прокладывая себе путь через толпу, полиция долгое время отказывалась пропустить Сида Уоткинза к месту аварии (и даже приложила дубинкой тим-менеджера “С�