Столкновение Алонсо и Леклера на старте Гран-при Бельгии – Zimbio

Болельщики смотрят гонки по разным причинам. Одни болеют за своих кумиров, другие — за производителей. Для кого-то культура автоспорта стала чем-то большим, чем просто времяпрепровождение, кто-то является болельщиком в «энном» поколении, кто-то мечтал оказаться в мире автоспорта, но не получил шанса и теперь проводит уик-энды перед телевизором или монитором, стараясь впитать в себя весь набор эмоций, вырывающийся с противоположной стороны экрана.

Для кого-то гонки – это механика: сложнейшие по устройству машины, гении тактики на пит-уолл, команды, работающие на пределе возможностей. Такие болельщики интересуются внутренним устройством спорта. А кто-то, наоборот, не хочет «заморачиваться» и просто наблюдает — кто же придет к финишу первым. Такие фанаты любят некую «поверхность». Кто быстрее доберется из точки А в точку Б в сражении с остальными гонщиками.

Но человеческая природа такова, что всем нравятся аварии. На стартах, по ходу гонок, а если столкновения случаются, ещё и на большой скорости, то просто «вау». Но аварии приводят к травмам. Так было раньше, так есть сейчас и так будет впоследствии. Сколько ни изобретай средств защиты от ударов, летящих колес, обломков и всего прочего – всегда найдется случайность, напоминающая, что автоспорт может быть опасен.

В «Формуле-1» давно ходили разговоры о необходимости защиты головы гонщика. Определенным катализатором явился 2009 год. Два происшествия: одно со смертельным исходом, другое – с долгим восстановлением. Конечно же, многие сразу поймут, о чем речь. Но за ними последовали и другие.

19 июля 2009 года на Брэндз-Хэче в гонке «Формулы-2» погиб Генри Сёртис. Все дело в колесе, которое отскочило от машины Джека Кларка после аварии последнего и ударило Генри прямо в шлем. Следствием этой трагедии стали усиленные тросы, не дающие колесам отскакивать от автомобилей после большинства инцидентов.

25 июля 2009 года во время квалификации перед Гран-при Венгрии в шлем Фелипе Массе попала пружина. После было долгое восстановление бразильца. Некоторые склонны считать, что после того инцидента Масса потерял в скорости и так и не смог вернуться в свою прежнюю форму.

На старте финальной гонки в Абу-Даби в 2010-м на машину Михаэля Шумахера наскочила «Форс Индия» Витантонио Льюцци – шасси индийской команды прошло рядом с головой семикратного чемпиона мира. Старт Гран-при Бельгии 2012 года – Грожан перестарался на старте и его «Лотус» пролетел перед головой Фернандо Алонсо.

Гран-при Японии 2014 года – Жюль Бьянки врезался в трактор, остановив «Мэнор» собственной головой. Нельзя не обойти стороной и смерть Джастина Уилсона в Индикар в 2015-м.

Возможно, события до 2014 года из вышеуказанного списка готовили автоспортивный мир к неминуемым трагедиям. Но сначала трагедии должны произойти.

На предсезонных тестах в 2016-м на шасси «Формулы-1» впервые появилось хало.  Этим занялись в «Феррари», а остальные начали смаковать подробности. Первое, что бросалось в глаза – внешний вид: машины с «Гало» смотрелись неказисто. Правда, спустя время можно предъявить претензии к самим автомобилям: в том году они были уже, чем сейчас, а сочетание небольшой ширины шасси и колес вместе с хало придавало машинам «уродливость». Затем были попытки изобразить соперника хало – систему ветрового стекла. Над концептом защитного экрана плотно работали в «Ред Булл», но итог не выдерживал никакой критики – в 2016-м она даже в тестовом варианте смотрелась еще хуже, чем хало. А в 2017-м выяснилось, что инженеры намудрили с углом наклона защитного экрана: мало того, что преломление изображения вызывало головокружение у Феттеля во время теста системы в Великобритании, так еще и потоки воздуха пытались оттеснить шлем гонщика чуть вперед в сравнении с нормальной посадкой.

Хало стало камнем раскола мнений. Риккардо через прессу общался с Хюлкенбергом, отвечая последнему, что не нужно геройствовать в вопросах безопасности. Джеки Стюарт приводил в пример свое прошлое, вспоминая похороны многих своих друзей-гонщиков после фатальных инцидентов. Тем временем ФИА проявила невероятную решимость (что само по себе было неожиданным) и сказала: хало будет установлена на машинах и точка.

И вот настал 2018-й. Авария с участием Шарля Леклера и Фернандо Алонсо в Спа стала первой проверкой системы защиты головы в боевых условиях «Формулы-1». Машина испанца задела хало на «Заубере монегаска, но задела ли бы она шлем Шарля, не будь там этой системы? Да и по камерам с остальных машин всё идет к тому, что колесо от автомобиля Фернандо Алонсо не задело бы шлем Леклера. А если бы задело? Насколько серьезной бы была травма? Сотрясение? Возможные переломы?

Пожалуй, единственную проверку хало прошло на испанском этапе «Формулы-2». Тогда в воскресном спринте машина Ниреи Фукузуми налетела на автомобиль Тадасуке Макино. Есть две категории гонщиков: фартовые и нефартовые. Фарт – важная составляющая конечного успеха. Так вот, Макино после того инцидента сказал, что хало спасло ему жизнь. Если бы её не ввели в этом году, то автомобиль Фукузуми приземлился бы на голову Тада. И есть чувство, что компрессионным переломом позвоночника дело бы вряд ли закончилось.

Когда-то давно людям нравилось смотреть на бои гладиаторов, которые убивали друг друга. Зрители голосовали – убить или оставить поверженного бойца в живых, хотя последнее слово все же было не за ними. Конечно, сейчас мало что изменилось – есть бокс, смешанные единоборства, собирающие многомилионные доходы от трансляций. Убей или будь убитым. Все выходящие на ринг подсознательно готовы к возможной смерти – один удар и повезет, если человек сможет хотя бы двигать головой.

Должен ли быть готов гонщик к смерти? Двух мнений быть не может. Да, он должен быть готов к тому, что предстоящий выезд на трассу может быть последним в его жизни. И так было долгие годы. Но сколько смертей смогут вынести зрители? Должны ли мы путать бои гладиаторов и автоспорт?

Есть распространенное мнение, что гонки «Мото ГП» остались такими же, как и раньше и что, мол, автоспорт стал слишком безопасным. Однако стоит заметить, что и в «Мото ГП» сейчас гоняются в комбинезонах, являющихся настоящим искусством инженерной мысли. И они так же, как и кокпиты в «Формуле-1», прошли долгий путь становления.

Есть мнение, что раз в мотогонках наездники погибают или получают травмы, после которых все равно возвращаются, то вот они – настоящие гонщики, а не «эти неженки из «Формулы-1». Тогда спросите себя – готовы ли именно вы присутствовать на похоронах своих близких друзей, если бы те погибли, выступая в автогонках? И сколько похорон вы готовы выдержать, прежде чем сказать: «Да, черт возьми, эти парни из чемпионата собираются что-нибудь делать с безопасностью или нет?!».

Готовы ли вы отказаться от всех благ цивилизации, ведь раньше было лучше? Ведь, бывает, что и в домах происходят взрывы бытового газа, но что-то мы не видим призывов вернуться к приготовлению пищи на костре.

Почему гонщик должен ездить на «бочке» из которой его может выкинуть после аварии? Почему он должен быть заблокирован ненадежной системой ремней безопасности и сгореть заживо? Почему вместо шлема должна быть каска? Почему эти проблемы интересуют больше, чем отсутствие борьбы на трассе колесо-в-колесо? Больше, чем поглощение чемпионата автоконцернами? Зачем превращать спорт в гонки на выживание из которых он так старательно выбирался на протяжении десятилетий после множества ужасных трагедий? Зачем приходить к ситуации, когда любая ошибка будет караться увечьями?

Склонность к уменьшению защиты гонщиков наводит на другую мысль – готовы ли критикующие их зрители не сидеть за железными сетками и барьерами безопасности? Готовы ли вы погибнуть или потерять кого-то в трагедии, подобной той, что произошла в Ле-Мане в 1955 году?

При этом хало не является панацеей. Оно защитит гонщика от крупных обломков, но что если в забрало шлема на большой скорости влетит элемент подвески от колеса? Опасность в гонках всегда где-то рядом. Перед стартом гонки чемпионата  «Индикар» в Поконо зрители видели интервью с Робертом Уикензом, а в каком он состоянии находится сейчас — можно только догадываться. Да и вообще — ничто не панацея. Абсолютной защиты не существует. Просто не произошло того случая, который не поставил бы новые вопросы. Не произошло той случайности, которая никого не убила бы или не причинила тяжкий вред здоровью.

Конечно, есть те, кто всегда будут говорить – гонщик на то и гонщик, что должен быть готов к смерти. Тогда будет лучше ввести обязательную эвтаназию в случае травм, от которых гонщик становится полностью недееспособным, как человек? Это очень деликатный вопрос, но, может быть, лучше будет, если в контракте гонщика будет присутствовать такой пункт? В конце концов участники чемпионата сразу смогут сделать свой выбор — жить или умереть «в случае чего».

В последних нескольких абзацах было множество вопросов, ответы на которые может дать лишь сам болельщик. За чем вы хотите наблюдать — спортом или передвижным кладбищем, на котором новые поминки — лишь вопрос времени? Представьте, что вы — тот самый гладиатор на арене. Вы бы хотели, чтобы зрители подняли большой палец руки вверх или опустили вниз?